Было уже поздно и прохладно. Вот-вот намеревался брызнуть холодный осенний дождь. Она шла по плохо освещённым переулкам, тщетно пытаясь спрятать мысли за шумом «Cradle of Filth» в дешёвых наушниках. Капюшон толстовки прикрывал волосы. Полы плаща успокаивающе били по икрам в такт резвой музыке.
Прошла уже пара месяцев с тех пор, как она поступила на филологический. Бабушка счастлива… ещё бы! Она же бывший преподаватель русского языка и литературы. Мама считает, что лучше было идти в экономисты или юристы. Она виделась с ней иногда. А вот отца не видела уже очень давно. Наверное, с выпускного. Гадкая была история. Говорят, он всё также пьёт. Но сейчас девушка думала не о них. Её мысли были целиком захвачены негодованием по поводу учебной группы в университете, к которой она оказалась приписана вопреки своим желаниям, и катастрофической нехваткой денег.
Две намалёванные блондинки не на шутку сцепились из-за похожих пиджаков. Одна кричала, что купила раньше, а другая доказывала, что ей он больше идёт. Чуть ли не до драки сцепились. Дуры. Даже не представляют, насколько все они одинаковые! Будь она парнем, ей было бы абсолютно всё равно, кто из них первой сиганёт из трусов к ней в койку. И как они этого не понимают? Напыщенный пижон с факультета химиков завалился к ним и начал девок клеить, размахивая парой пятисоток. Говорят, у него отец работает генеральным на каком-то заводе недалеко от города и уже устроил сыночку будущее. Кому-то всё и сразу, а кто-то, как она, прогрызает путь от закрытой до закрытой двери. Сначала в школе, потом при поступлении её наглым образом подвинули в очереди на бюджет, заставив пойти туда, куда лишь с натягом хватало баллов. Эта безмерная несправедливость заставляла ненависть кипеть гейзером, то и дело вырываясь наружу срывами на вполне невинных людей. И она ускоряла шаг каждый раз, когда вспоминала об этом, пока удары её «камелотов» об асфальт не начнут больно отдавать в почки.
Жила она в общаге в двух кварталах от университета. Но сейчас шла к подруге на квартиру, чтобы под бутылочку вина в очередной раз послушать истории о том, какой у подруги парень «сволочь». Район имел славу неспокойного, но она уже опаздывала и идти в обход совсем не хотелось. Да и попадись кто ей на пути, она была уверена, что сомнёт любого.
– Эй, подруга! Подь сюда.
Любого? Уверена? Она снова ускорила шаг, но уже под напором совсем других эмоций.
– Да не бойся ты, мы только познакомиться хотим.
Она краем глаза увидела три или четыре тени, идущие наперерез.
– Она меня не хочет, – раздался ржач, весело подхваченный всей шайкой.
Она сменила траекторию, выходя из закрывающейся западни.
– Э, ну куда спешишь, красавица? Пойдём, гульнём с нормальными пацыками.
Они уже приближались…
– Привет.
Это был уже другой голос. Очень спокойный и уверенный. Совершенно неожиданный, как и появившаяся на пути фигура. Она невольно остановилась. На преследователей, кажется, появившийся ни откуда человек тоже произвёл впечатление.
– Мужик, уйди по-хорошему. Ну, или пошли вместе её распишем.
– Вадя, не лезь. Хрена ли… – за спиной самого борзого послышалась неуверенность.
– Тих-тих, – осадил приспешников борзый, затем снова повернулся к незнакомцу, оценивающе его оглядывая.
– Не думаю, что она хочет идти с вами, – проговорил человек, с интересом оглядывая шумную компанию. Надя была уверена, что слышала этот голос раньше.
– А ты у нас шаришь по тёлочкам? Шибко умный? Бабосов зарубаешь, наверное, да? Есть чё?
– Вадь… – неуверенность за спиной вожака нарастала, но он снова жестом велел подождать.
К её удивлению, незнакомец, не мешкая, достал из кармана бумажку и протянул борзому. Тот развернул купюру. На кривом лице высветилось изумление. Сбоку к вожаку подлетел шустрый из свиты и выхватил нежданный приз.
– О, баксы, пасаны! Баксы! – и рванул в тыл к своим корешам.
Борзый попытался его ухватить рукой, но тот ловко вывернулся.
– Вадя, погнали, – свита стала живо отступать. Колебался только сам Вадя, чьё предчувствие говорило, что можно выжать больше.
– Да погнали, забей ты, – кто-то из шайки ухватил его за руку и поволок за собой. – Позаиматее шлюху купим.
Вожак поддался. Гопники отступили. Через несколько секунд девушка и незнакомец были уже одни в пустом дворе.
– Спасибо, – она глядела в землю, старалась обойти странного человека стороной.
– А-а, – незнакомец отмахнулся, – ничего особенного.
Её заинтересовала его интонация и незнакомый акцент. Нет, говорил он на чистейшем русском, но всё равно с каким-то еле уловимым акцентом. Она уже было ушла, но в какой-то момент любопытство перебороло страх. Может быть, это из-за отхлынувшего адреналина она так расслабилась? Хочется ещё приключений?
– Откуда ты? – она сама удивилась, что продлила эту не самую приятную встречу.
– О, я отовсюду. – Он, вроде как, даже задумался. – Или ты имела ввиду прямо сейчас? Вон видишь кучу между… железными… коробками?
Он жестикулировал рукой, пытаясь помочь себе объясниться. Не американец, не кавказец, не англичанин. Француз? Нет. Она посмотрела на мусорную кучу между гаражами, на которую он настойчиво указывал.
– Ты что, бомж? – Она сама почувствовала, что неоправданно грубо его одёрнула.
– Нет, почему ты так решила? – Он вроде бы даже обиделся немного. По крайней, мере, об этом говорили его живая мимика и выразительные глаза, различимые даже в слабом свете луны. – Я просто живу много где.
– Это и есть определение бомжа, – она почувствовала нарастающее раздражение. —Когда у тебя нет своего дома.
Он насупился. По нему не сложно было догадаться, что он пытается подобрать слова.
– У меня… есть дом. – Он снова повеселел. – Просто он довольно давно отсюда.
– Ты хотел сказать «далеко»?
Он снова стал погружаться в раздумья, медленно проговаривая слова:
– Нет, всё-таки, «давно». Ведь «далеко» это характеристика расстояния, а мой дом удалён отсюда скорее во времени, чем в пространстве.
– Да ты псих!
Она почувствовала снова накатывающее беспокойство.
– Почему ты снова меня оскорбляешь? – На лице странного человека висели гримасы показушной обиды и возмущения. Заметно показушной. От этого ей снова стало не по себе. Девушка нервно поёжилась, пытаясь успокоить побежавшие по локтям мурашки. Сверху упали первые капли дождя.
– Да потому, что ты несёшь чушь, живёшь в помойке, раздаёшь баксы каким-то гопникам…
– Ты хотела, чтобы я дал их тебе?
Она поняла, что это был шанс. Неожиданный. Безумный. Но шанс! Может быть, какой-то подвох? Вроде бы нет. У психа были деньги, и лучше пусть они достанутся ей, чем каким-нибудь очередным гопникам.
– Да! – она раскинула руками, как будто это было само собой разумеющимся.
– Погоди… – он стал рыться в карманах пальто. – Не то… не то… пепельница?.. А, вот!
Она осторожно, но быстро, выхватила у него из рук помятую купюру и отошла на два шага назад. Неужели сработало?
– Долларов, конечно, уже нет, но есть рубли. – Он сунул руки в карманы, стал покачиваться из стороны в сторону в ожидании похвалы. Затем забеспокоился. – Вы же рублями пользуетесь?
Она уже в некотором смятении начала разворачивать смятую купюру.
– То есть, для гопников у тебя баксы есть, а для меня нет?
– Я не знал, что тебе тоже их захочется. Взял бы больше. – Он изобразил извиняющуюся улыбку.
– А сколько ты им дал?
– Сто.
– Сто?
– Ну, – он замялся. – Им хватило ста, я и взял сто.
– Что за бред ты несёшь? – Она, наконец-то, развернула купюру, поднесла к свету. На неё глядел Памятник затонувшим кораблям Севастополя. – Ты издеваешься? Двести рублей?!
– А что не так?
– Двести рублей? Да кто ты такой?! – Её охватила злоба, быстро уступающая место панике. Всё-таки попалась на развод. Как можно быть такой дурой?
– Дай посмотрю… – он сделал шаг в её сторону.
– Не трогай меня!
Она со всей силой встретила его прямым ударом в бок, оставив жирный след от ботинка, и бросилась наутёк.
– Приходи! Я буду ждать тебя здесь! – Такой тяжёлый удар его совсем не смутил!
– Псих ненормальный!
Она бежала со всех ног, пытаясь найти кротчайшую дорогу со двора. Брызнул дождь. Чуть не споткнулась… Ещё поворот… Ещё… Выбежала на улицу под свет фонарей. Увидела пешеходов, бегущих от дождя. Обернулась, внимательно вгляделась в темноту подворотни. Он её не преследовал. Страх стал отступать. Но лучше было всё равно двигаться и не стоять на месте. Идти куда-нибудь, где много людей. И как можно дальше отсюда.
Она на ходу разжала побелевшие пальцы и обнаружила, что всё ещё сжимает в руке странную купюру. Двести рублей… Севастополь, который на Украине… Что за бред?
Поняв, что медленно промокает, она сунула купюру в карман и забежала в двери первой попавшейся кафешки, из окон которой глядели люди. Здесь было тепло и уютно. Играла музыка, слышались тихие беседы. Девушка беспокойно выглянула на улицу, чтобы ещё раз убедиться в отсутствии преследования. Но увидела лишь дождь, крупными каплями барабанящий по ровному асфальту. Она с облегчением выдохнула, и, не обращая внимания на подбежавшего с приветствиями администратора, достала телефон и начала строчить:
«Ками я чуть опоздаю а потом такой кор расскажу что пипец».